Alice nel Paese delle meraviglie

   Per un po’ si mise a guardare la casa, e non sapeva che fare, quando ecco un valletto in livrea uscire in corsa dalla foresta... (lo prese per un valletto perchè era in livrea, altrimenti al viso lo avrebbe creduto un pesce), e picchiare energicamente all’uscio con le nocche delle dita. La porta fu aperta da un altro valletto in livrea, con una faccia rotonda e degli occhi grossi, come un ranocchio; ed Alice osservò che entrambi portavano delle parrucche inanellate e incipriate. Le venne la curiosità di sapere di che si trattasse, e uscì cautamente dal cantuccio della foresta, e si mise ad origliare.

   С минуту она стояла и смотрела в раздумье на дом. Вдруг из лесу выбежал ливрейный лакей и забарабанил в дверь. (Что это лакей, она решила по ливрее; если же судить по его внешности, это был просто лещ). Ему открыл другой ливрейный лакей с круглой физиономией и выпученными глазами, очень похожий на лягушонка. Алиса заметила, что у обоих на голове пудреные парики с длинными локонами. Ей захотелось узнать, что здесь происходит, -- она спряталась за дерево и стала слушать.

   Il pesce valletto cavò di sotto il braccio un letterone grande quasi quanto lui, e lo presentò all’altro, dicendo solennemente: "Per la Duchessa. Un invito della Regina per giocare una partita di croquet." Il ranocchio valletto rispose nello stesso tono di voce, ma cambiando l’ordine delle parole: "Dalla Regina. Un invito per la Duchessa per giocare una partita di croquet."

   Лакей-Лещ вынул из-под мышки огромное письмо (величиной с него самого, не меньше) и передал его Лягушонку. -- Герцогине, -- произнес он с необычайной важностью. -- От Королевы. Приглашение на крокет. Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок: -- От Королевы. Герцогине. Приглашение на крокет.

   Ed entrambi s’inchinarono sino a terra, e le ciocche de’ loro capelli si confusero insieme.

   Затем они поклонились друг другу так низко, что кудри их смешались.

   Alice scoppiò in una gran risata, e si rifugiò nel bosco per non farsi sentire, e quando tornò il pesce valletto se n’era andato, e l’altro s’era seduto sulla soglia dell’uscio, fissando stupidamente il cielo.

   Алису такой смех разобрал, что ей пришлось убежать подальше в лес, чтобы они не услышали; когда она вернулась и выглянула из-за дерева, Лакея-Леща уже не было, а Лягушонок сидел возле двери на земле, бессмысленно уставившись в небо.

   Alice si avvicinò timidamente alla porta e picchiò.

   Алиса робко подошла к двери и постучала.

   — È inutile picchiare, — disse il valletto, — e questo per due ragioni. La prima perchè io sto dalla stessa parte della porta dove tu stai, la seconda perchè di dentro si sta facendo tanto fracasso, che non sentirebbe nessuno. — E davvero si sentiva un gran fracasso di dentro, un guaire e uno starnutire continui, e di tempo in tempo un gran scroscio, come se un piatto o una caldaia andasse in pezzi.

   -- Не к чему стучать, -- сказал Лакей. -- По двум причинам не к чему. Во-первых, я с той же стороны двери, что и ты. А во-вторых они там так шумят, что никто тебя все равно не услышит. И правда, в доме стоял страшный шум -- кто-то визжал, кто-то чихал, а временами слышался оглушительный звон, будто там били посуду.

   — Per piacere, — domandò Alice, — che ho da fare per entrare?

   -- Скажите, пожалуйста, -- спросила Алиса, -- как мне попасть в дом?

   — Il tuo picchiare avrebbe un significato, — continuò il valletto senza badarle, — se la porta fosse fra noi due. Per esempio se tu fossi dentro, e picchiassi, io potrei farti uscire, capisci. E parlando continuava a guardare il cielo, il che ad Alice pareva un atto da maleducato. "Ma forse non può farne a meno, — disse fra sè — ha gli occhi quasi sull’orlo della fronte! Potrebbe però rispondere a qualche domanda..." — Come fare per entrare? — disse Alice ad alta voce.

   -- Ты бы еще могла стучать, -- продолжал Лягушонок, не отвечая на вопрос, -- если б между нами была дверь. Например, если б ты была там, ты бы постучала, и я бы тогда тебя выпустил. Все это время он, не отрываясь, смотрел в небо. Это показалось Алисе чрезвычайно невежливым. -- Возможно, он в этом не виноват, -- подумала она. -- Просто у него глаза почти что на макушке. Но на вопросы, конечно, он мог бы и отвечать. -- Как мне попасть в дом?-- повторила она громко.

   — Io me ne starò qui, — osservò il valletto, — fino a domani...

   -- Буду здесь сидеть, -- сказал Лягушонок, -- хоть до завтра...

   In quell’istante la porta si aprì, e un gran piatto volò verso la testa del valletto, gli sfiorò il naso e si ruppe in cento pezzi contro un albero più oltre.

   В эту минуту дверь распахнулась, и в голову Лягушонка полетело огромное блюдо. Но Лягушонок и глазом не моргнул. Блюдо пролетело мимо, слегка задев его по носу, и разбилось о дерево у него за спиной.

   —...forse fino a poidomani, — continuò il valletto come se nulla fosse accaduto.

   -- ...или до послезавтра,-- продолжал он, как ни в чем не бывало.

   — Come debbo fare per entrare? — gridò Alice più forte.

   -- Как мне попасть в дом? -- повторила Алиса громче.

   — Devi entrare? — rispose il valletto. — Si tratta di questo principalmente, sai.

   -- А стоит ли туда попадать? -- сказал Лягушонок. -- Вот в чем вопрос.

   Senza dubbio, ma Alice non voleva sentirlo dire. "È spaventoso, — mormorò fra sè, — il modo con cui discutono queste bestie. Mi farebbero diventar matta!"

   Может быть, так оно и было, но Алисе это совсем не поправилось. -- Как они любят спорить, эти зверюшки! -- подумала она. -- С ума сведут своими разговорами!

   Il valletto colse l’occasione per ripetere l’osservazione con qualche variante: — io me ne starò seduto qui per giorni e giorni.

   Лягушонок, видно, решил, что сейчас самое время повторить свои замечания с небольшими вариациями. -- Так и буду здесь сидеть,--сказал он,--день за днем, месяц за месяцем...

   — Ma io che debbo fare? — domandò Alice.

   -- Что же мне делать? -- спросила Алиса.

   — Quel che ti pare e piace, — rispose il valletto, e si mise a fischiare.

   -- Что хочешь, -- ответил Лягушонок и засвистел.

   — È inutile discutere con lui, — disse Alice disperata: — è un perfetto imbecille! — Aprì la porta ed entrò.

   -- Нечего с ним разговаривать,--с досадой подумала Алиса. -- Он такой глупый! Она толкнула дверь и вошла.

   La porta conduceva di filato a una vasta cucina, da un capo all’altro invasa di fumo: la Duchessa sedeva in mezzo su uno sgabello a tre piedi, cullando un bambino in seno; la cuoca era di fronte al fornello, rimestando in un calderone che pareva pieno di minestra.

   В просторной кухне дым стоял столбом; посредине на колченогом табурете сидела Герцогиня и качала младенца; кухарка у печи склонилась над огромным котлом, до краев наполненным супом.

   "Certo, c’è troppo pepe in quella minestra!" — disse Alice a sè stessa, non potendo frenare uno starnuto.

   -- В этом супе слишком много перцу! -- подумала Алиса. Она расчихалась и никак не могла остановиться.

   Davvero c’era troppo sentor di pepe in aria. Anche la Duchessa starnutiva qualche volta; e quanto al bambino non faceva altro che starnutire e strillare senza un istante di riposo. I soli due esseri che non starnutivano nella cucina, erano la cuoca e un grosso gatto, che se ne stava accoccolato sul focolare, ghignando con tutta la bocca, da un orecchio all’altro.

   Во всяком случае в воздухе перцу было слишком много. Даже Герцогиня время от времени чихала, а младенец чихал и визжал без передышки. Только кухарка не чихала, да еще -- огромный кот, что сидел у печи и улыбался до ушей.

   — Per piacere, — domandò Alice un po’ timidamente, perchè non era certa che fosse buona creanza di cominciare lei a parlare, — perchè il suo gatto ghigna così?

   -- Скажите, пожалуйста, почему ваш кот так улыбается? -- спросила Алиса робко. Она не знала, хорошо ли ей заговорить первой, но не могла удержаться.

   — È un Ghignagatto, — rispose la Duchessa, — ecco perchè. Porco!

   -- Потому, -- сказала Герцогиня. -- Это чеширский кот -- вот почему! Ах ты поросенок!

   Ella pronunciò l’ultima parola con tanta energia, che Alice fece un balzo; ma subito comprese che quel titolo era dato al bambino, e non già a lei. Così si riprese e continuò:

   Последние слова она произнесла с такой яростью, что Алиса прямо подпрыгнула. Но она тут же поняла, что это относится не к ней, а к младенцу, и с решимостью продолжала:

   — Non sapevo che i gatti ghignassero a quel modo: anzi non sapevo neppure che i gatti potessero ghignare.

   -- Я и не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. По правде говоря, я вообще не знала, что коты умеют улыбаться.

   — Tutti possono ghignare, — rispose la Duchessa; — e la maggior parte ghignano.

   -- Умеют,--отвечала Герцогиня.--И почти все улыбаются.

   — Non ne conosco nessuno che sappia farlo, — replicò Alice con molto rispetto, e contenta finalmente di conversare.

   -- Я ни одного такого кота не видела, -- учтиво заметила Алиса, очень довольная, что беседа идет так хорошо.

   — Tu non sai molto, — disse la Duchessa; — non c’è da dubitarne!

   -- Ты многого не видала,--отрезала Герцогиня.--Это уж точно!

   Il tono secco di questa conversazione non piacque ad Alice, che volle cambiar discorso. Mentre cercava un soggetto, la cuoca tolse il calderone della minestra dal fuoco, e tosto si mise a gettare tutto ciò che le stava vicino contro la Duchessa e il bambino... Scagliò prima le molle, la padella, e l’attizzatoio; poi un nembo di casseruole, di piatti e di tondi. La duchessa non se ne dava per intesa, nemmeno quand’era colpita; e il bambino guaiva già tanto, che era impossibile dire se i colpi gli facessero male o no.

   Алисе совсем не понравился ее тон, и она подумала, что лучше бы перевести разговор на что-нибудь другое. Пока она размышляла, о чем бы ей еще поговорить, кухарка сняла котел с печи и, не тратя попусту слов, принялась швырять все, что попадало ей под руку, в Герцогиню и младенца: совок, кочерга, щипцы для угля полетели им в головы; за ними последовали чашки, тарелки и блюдца. Но Герцогиня и бровью не повела, хоть кое-что в нее попало; а младенец и раньше так заливался, что невозможно было понять, больно ему или нет.

   — Ma badi a quel che fa! — gridò Alice, saltando qua e là atterrita. — Addio naso! — continuò a dire, mentre un grosso tegame sfiorava il naso del bimbo e poco mancò non glielo portasse via.

   -- Осторожней, прошу вас, -- закричала Алиса, подскочив со страха. -- Ой, прямо в нос! Бедный носик! (В эту минуту прямо мимо младенца пролетело огромное блюдо и чуть не отхватило ему нос).

   — Se tutti badassero ai fatti loro, — esclamò la Duchessa con un rauco grido, — il mondo andrebbe molto più presto di quanto non faccia.

   -- Если бы кое-кто не совался в чужие дела, -- хрипло проворчала Герцогиня, -- земля бы вертелась быстрее!

   — Non sarebbe un bene, — disse Alice, lieta di poter sfoggiare la sua dottrina. — Pensi che sarebbe del giorno e della notte! La terra, com’ella sa, ci mette ventiquattro ore a girare intorno al suo asse...

   -- Ничего хорошего из этого бы не вышло, -- сказала Алиса, радуясь случаю показать свои знания.--Только представьте себе, что бы сталось с днем и ночью. Ведь земля совершает оборот за двадцать четыре часа... -- Оборот? -- повторила Герцогиня задумчиво.

   — A proposito di asce! — gridò la Duchessa, — tagliatele la testa!

   И, повернувшись к кухарке, прибавила: -- Возьми-ка ее в оборот! Для начала оттяпай ей голову!

   Alice guardò ansiosamente la cuoca per vedere se ella intendesse obbedire; ma la cuoca era occupata a rimestare la minestra, e, non pareva che avesse ascoltato, perciò andò innanzi dicendo: — Ventiquattro ore, credo; o dodici? Io...

   Алиса с тревогой взглянула на кухарку, но та не обратила на этот намек никакого внимания и продолжала мешать свой суп. -- Кажется, за двадцать четыре,--продолжала задумчиво Алиса, -- а может, за двенадцать?

   — Oh non mi seccare, — disse la Duchessa. — Ho sempre odiato i numeri! — E si rimise a cullare il bimbo, cantando una certa sua ninnananna, e dandogli una violenta scossa alla fine d’ogni strofa:

   -- Оставь меня в покое,--сказала Герцогиня.---С числами я никогда не ладила! Она запела колыбельную и принялась качать младенца, яростно встряхивая его в конце каждого куплета.

Vo col bimbo per la corte,
 se starnuta dàgli forte: lui
 lo sa che infastidisce
 e per picca starnutisce.

    Лупите своего сынка
     За то, что он чихает
     Он дразнит вас наверняка,
     Нарочно раздражает!

Coro
 (al quale si unisce la cuoca)
 Ahi ahi ahi!!!

    Припев:
     (Его подхватили младенец и кухарка)
     Гав! Гав! Гав!

   Mentre la Duchessa cantava il secondo verso, scoteva il bimbo su e giù con molta violenza, e il poverino strillava tanto che Alice appena potè udire le parole della canzoncina:

   Герцогиня запела второй куплет. Она подбрасывала младенца к потолку и ловила его, а тот так визжал, что Алиса едва разбирала слова.

Vo col bimbo per le corte,
 se starnuta gli dò forte;
 lui se vuole può mangiare
 tutto il pepe che gli pare.

    Сынка любая лупит мать
     За то, что он чихает.
     Он мог бы перец обожать,
     Да только не желает!

Coro
 Ahi, ahi ahi!!!

    Припев:
     Гав! Гав! Гав!

   — Tieni, lo potrai cullare un poco se ti piace! — disse la Duchessa ad Alice, buttandole il bimbo in braccio. — Vado a prepararmi per giocare una partita a croquet con la Regina. — E uscì in fretta dalla stanza. La cuoca le scaraventò addosso una padella, e per un pelo non la colse.

   -- Держи! -- крикнула вдруг Герцогиня и швырнула Алисе младенца. -- Можешь покачать его немного, если это тебе так нравится. А мне надо пойти и переодеться к крокету у Королевы. С этими словами она выбежала из кухни. Кухарка швырнула ей вдогонку кастрюлю, но промахнулась.

   Alice afferrò il bimbo, ma con qualche difficoltà, perchè era una creatura stranissima; springava le mani e i piedi in tutti i sensi, "proprio come una stella di mare" pensò Alice. Il poverino quando Alice lo prese, ronfava come una macchina a vapore e continuava a contorcersi e a divincolarsi così che, per qualche istante, ella dubitò di non poterlo neanche reggere.

   Алиса чуть-чуть не выронила младенца из рук. Вид у него был какой-то странный, а руки и ноги торчали в разные стороны, как у морской звезды. Бедняжка пыхтел, словно паровоз, и весь изгибался так, что Алиса с трудом удерживала его.

   Appena la fanciulla ebbe trovato la maniera di cullarlo a modo, (e questo consistè nel ridurlo a una specie di nodo, e nell’afferrarlo al piede sinistro e all’orecchio destro, per impedirgli di sciogliersi) lo portò all’aria aperta. — Se non mi porto via questo bambino, — osservò Alice, — è certo che fra qualche giorno lo ammazzeranno; non sarebbe un assassinio l’abbandonarlo? — Disse le ultime parole a voce alta, e il poverino si mise a grugnire per risponderle (non starnutiva più allora). — Non grugnire, — disse Alice, — non è educazione esprimersi a codesto modo.

   Наконец, она поняла, как надо с ним обращаться: взяла его одной рукой за правое ухо, а другой -- за левую ногу, скрутила в узел и держала, не выпуская ни на минуту. Так ей удалось вынести его из дома. -- Если я не возьму малыша с собой, -- подумала Алиса, -- они через денек-другой его прикончат. Оставить его здесь -- просто преступление! Последние слова она произнесла вслух, и младенец тихонько хрюкнул в знак согласия (чихать он уже перестал). -- Не хрюкай,--сказала Алиса.--Выражай свои мысли как-нибудь по-другому!

   Il bambino grugnì di nuovo, e Alice lo guardò ansiosamente in faccia per vedere che avesse. Aveva un naso troppo all’insù, e non c’era dubbio che rassomigliava più a un grugno che a un naso vero e proprio; e poi gli occhi gli stavano diventando così piccoli che non parevano di un bambino: in complesso quell’aspetto non piaceva ad Alice. "Forse singhiozzava", pensò, e lo guardò di nuovo negli occhi per vedere se ci fossero lagrime.

   Младенец снова хрюкнул. Алиса с тревогой взглянула ему в лицо. Оно показалось ей очень подозрительным: нос такой вздернутый, что походил скорее на пятачок, а глаза для младенца слишком маленькие. В целом вид его Алисе совсем не понравился. -- Может, он просто всхлипнул, -- подумала она и посмотрела ему в глаза, нет ли там слез.

   Ma non ce n’erano. — Carino mio, se tu ti trasformi in un porcellino, — disse Alice seriamente, — non voglio aver più nulla a che fare con te. Bada dunque! — Il poverino si rimise a singhiozzare (o a grugnire, chi sa, era difficile dire) e si andò innanzi in silenzio per qualche tempo.

   Слез не было и в помине. -- Вот что, мой милый, -- сказала Алиса серьезно, -- если ты собираешься превратиться в поросенка, я с тобой больше знаться не стану. Так что смотри! Бедняжка снова всхлипнул (или всхрюкнул--трудно сказать!), и они продолжали свой путь в молчании.

   Alice, intanto, cominciava a riflettere: "Che cosa ho da fare di questa creatura quando arrivo a casa?" allorchè quella creatura grugnì di nuovo e con tanta energia, che ella lo guardò in faccia sgomenta. Questa volta non c’era dubbio: era un porcellino vero e proprio, ed ella si convinse che era assurdo portarlo oltre.

   Алиса уже начала подумывать о том, что с ним делать, когда она вернется домой, как вдруг он опять захрюкал, да так громко, что она перепуталась. Она вгляделась ему в лицо и ясно увидела: это был самый настоящий поросенок! Глупо было бы нести его дальше.

   Così depose la bestiolina in terra, e si sentì sollevata quando la vide trottar via tranquillamente verso il bosco. — Se fosse cresciuto, sarebbe stato un ragazzo troppo brutto; ma diventerà un magnifico porco, credo. — E si ricordò di certi fanciulli che conosceva, i quali avrebbero potuto essere degli ottimi porcellini, e stava per dire: — Se si sapesse il vero modo di trasformarli... — quando sussultò di paura, scorgendo il Ghignagatto, seduto su un ramo d’albero a pochi passi di distanza.

   Алиса пустила его на землю и очень обрадовалась, увидев, как весело он затрусил прочь. -- Если б он немного подрос, -- подумала она, -- из него бы вышел весьма неприятный ребенок. А как поросенок он очень мил! И она принялась вспоминать других детей, из которых вышли бы отличные поросята. -- Знать бы только, как их превращать, -- подумала она и вздрогнула. В нескольких шагах от нее на ветке сидел Чеширский Кот.

   Il Ghignagatto si mise soltanto a ghignare quando vide Alice."Sembra di buon umore, — essa pensò; — ma ha le unghie troppo lunghe, ed ha tanti denti," perciò si dispose a trattarlo con molto rispetto.

   Завидев Алису, Кот только улыбнулся. Вид у него был добродушный, но когти длинные, а зубов так много, что Алиса сразу поняла, что с ним шутки плохи.

   — Ghignagatto, — cominciò a parlargli con un poco di timidezza, perchè non sapeva se quel nome gli piacesse; comunque egli fece un ghigno più grande. "Ecco, ci ha piacere," pensò Alice e continuò: — Vorresti dirmi per dove debbo andare?

   -- Котик! Чешик! -- робко начала Алиса. Она не знала, понравится ли ему это имя, но он только шире улыбнулся в ответ. -- Ничего, -- подумала Алиса, -- кажется, доволен. Вслух же она спросила: -- Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

   — Dipende molto dal luogo dove vuoi andare, — rispose il Gatto.

   -- А куда ты хочешь попасть? -- ответил Кот.

   — Poco m’importa dove... — disse Alice.

   -- Мне все равно... -- сказала Алиса.

   — Allora importa poco sapere per dove devi andare, — soggiunse il Gatto.

   -- Тогда все равно, куда и идти, -- заметил Кот.

   —...purchè giunga in qualche parte, — riprese Alice come per spiegarsi meglio.

   -- ...только бы попасть куда-нибудь, -- пояснила Алиса.

   — Oh certo vi giungerai! — disse il Gatto, non hai che da camminare.

   -- Куда-нибудь ты обязательно попадешь, -- сказал Кот. -- Нужно только достаточно долго идти.

   Alice sentì che quegli aveva ragione e tentò un’altra domanda. — Che razza di gente c’è in questi dintorni?

   С этим нельзя было не согласиться. Алиса решила переменить тему. -- А что здесь за люди живут? -- спросила она.

   — Da questa parte, — rispose il Gatto, facendo un cenno con la zampa destra, — abita un Cappellaio; e da questa parte, — indicando con l’altra zampa, — abita una Lepre di Marzo. Visita l’uno o l’altra, sono tutt’e due matti.

   -- Вон там,--сказал Кот и махнул правой лапой,--живет Болванщик. А там,--и он махнул левой,--Мартовский Заяц. Все равно, к кому ты пойдешь. Оба не в своем уме.

   — Ma io non voglio andare fra i matti, — osservò Alice.

   -- На что мне безумцы? -- сказала Алиса.

   — Oh non ne puoi fare a meno, — disse il Gatto, — qui siamo tutti matti. Io sono matto, tu sei matta.

   -- Ничего не поделаешь, -- возразил Кот. -- Все мы здесь не в своем уме -- и ты, и я.

   — Come sai che io sia matta? — domandò Alice.

   -- Откуда вы знаете, что я не в своем уме? -- спросила Алиса.

   — Tu sei matta, — disse il Gatto, — altrimenti non saresti venuta qui.

   -- Конечно, не в своем,--ответил Кот.--Иначе как бы ты здесь оказалась?

   Non parve una ragione sufficiente ad Alice, ma pure continuò: — E come sai che tu sei matto?

   Довод этот показался Алисе совсем не убедительным, но она не стала спорить, а только спросила: -- А откуда вы знаете, что вы не в своем уме?

   — Intanto, — disse il Gatto, — un cane non è matto. Lo ammetti?

   -- Начнем с того, что пес в своем уме. Согласна?

   — Ammettiamolo, — rispose Alice.

   -- Допустим, -- согласилась Алиса.

   — Bene, — continuò il Gatto, — un cane brontola quando è in collera, e agita la coda quando è contento. Ora io brontolo quando sono contento ed agito la coda quando sono triste. Dunque sono matto.

   -- Дальше, -- сказал Кот. -- Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме.

   — Io direi far le fusa e non già brontolare, — disse Alice.

   -- По-моему, вы не ворчите, а мурлыкаете,--возразила Алиса. -- Во всяком случае, я это так называю.

   — Di’ come ti pare, — rispose il Gatto. — Vai oggi dalla Regina a giocare a croquet?

   -- Называй как хочешь, -- ответил Кот. -- Суть от этого не меняется. Ты играешь сегодня в крокет у Королевы?

   — Sì, che ci andrei, — disse Alice, — ma non sono stata ancora invitata.

   -- Мне бы очень хотелось, -- сказала Алиса, -- но меня еще не пригласили.

   — Mi rivedrai da lei, — disse il Gatto, e scomparve.

   -- Тогда до вечера, -- сказал Кот и исчез.

   Alice non se ne sorprese; si stava abituando a veder cose strane. Mentre guardava ancora il posto occupato dal Gatto, eccolo ricomparire di nuovo.

   Алиса не очень этому удивилась -- она уже начала привыкать ко всяким странностям. Она стояла и смотрела на ветку, где только что сидел Кот, как вдруг он снова возник на том же месте.

   — A proposito, che n’è successo del bambino? — disse il Gatto. — Avevo dimenticato di domandartelo.

   -- Кстати, что сталось с ребенком?--сказал Кот.--Совсем забыл тебя спросить.

   — S’è trasformato in porcellino, — rispose Alice tranquillamente, come se la ricomparsa del Gatto fosse più che naturale.

   -- Он превратился в поросенка, -- отвечала Алиса, и глазом не моргнув.

   — Me l’ero figurato, — disse il Gatto, e svanì di nuovo.

   -- Я так и думал, -- сказал Кот и снова исчез.

   Alice aspettò un poco con la speranza di rivederlo, ma non ricomparve più, ed ella pochi istanti dopo prese la via dell’abitazione della Lepre di Marzo. "Di cappellai ne ho veduti tanti, — disse fra sè: — sarà più interessante la Lepre di Marzo. Ma siccome siamo nel mese di maggio, non sarà poi tanto matta... almeno sarà meno matta che in marzo". Mentre diceva così guardò in su, e vide di nuovo il Gatto, seduto sul ramo d’un albero.

   Алиса подождала немного, не появится ли он опять, но он не появлялся, и она пошла туда, где, по его словам, жил Мартовский Заяц. -- Шляпных дел мастеров я уже видела, -- говорила она про себя. -- Мартовский Заяц, по-моему, куда интереснее. К тому же сейчас май -- возможно, он уже немножко пришел в себя. Тут она подняла глаза и снова увидела Кота.

   — Hai detto porcellino o porcellana? — domandò il Gatto.

   -- Как ты сказала: в поросенка или гусенка? -- спросил Кот.

   — Ho detto porcellino, — rispose Alice; — ma ti prego di non apparire e scomparire con tanta rapidità: mi fai girare il capo!

   -- Я сказала: в поросенка, -- ответила Алиса. -- А вы можете исчезать и появляться не так внезапно? А то у меня голова идет кругом.

   — Hai ragione, — disse il Gatto; e questa volta svanì adagio adagio; cominciando con la fine della coda e finendo col ghigno, il quale rimase per qualche tempo sul ramo, dopo che tutto s’era dileguato.

   -- Хорошо, -- сказал Кот и исчез -- на этот раз очень медленно. Первым исчез кончик его хвоста, а последней -- улыбка; она долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало.

   — Curioso! ho veduto spesso un gatto senza ghigno; — osservò Alice, — mai un ghigno senza Gatto. È la cosa più strana che mi sia capitata!

   -- Д-да! -- подумала Алиса. -- Видала я котов без улыбки, но улыбки без кота! Такого я в жизни еще не встречала.

   Non s’era allontanata di molto, quando arrivò di fronte alla dimora della Lepre di Marzo: pensò che fosse proprio quella, perchè i comignoli avevano la forma di orecchie, e il tetto era coperto di pelo. La casa era così grande che ella non osò avvicinarsi se non dopo aver sbocconcellato un po’ del fungo che aveva nella sinistra, e esser cresciuta quasi sessanta centimetri di altezza: ma questo non la rendeva più coraggiosa. Mentre si avvicinava, diceva fra sè: "E se poi fosse pazza furiosa? Sarebbe meglio che fossi andata dal Cappellaio."

   Пройдя немного дальше, она увидела домик Мартовского Зайца. Ошибиться было невозможно -- на крыше из заячьего меха торчали две трубы, удивительно похожие на заячьи уши. Дом был такой большой, что Алиса решила сначала съесть немного гриба, который она держала в левой руке. Подождав, пока не вырастет до двух футов, она неуверенно двинулась к дому. -- А вдруг он все-таки буйный? -- думала она. -- Пошла бы я лучше к Болванщику!