Приключения Алисы в стране чудес

   -- Здесь! -- крикнула Алиса, забыв в своем волнении, как она выросла за последние несколько минут, и так быстро вскочила со своего места, что задела краем юбки скамью, на которой сидели присяжные, -- скамья опрокинулась, и все присяжные посыпались вниз, на головы сидящей публики. Там они и лежали, напоминая Алисе рыбок, так же беспомощно лежавших на полу с неделю назад, когда она случайно опрокинула аквариум.

   « Voilà ! » cria Alice, oubliant tout à fait dans le trouble du moment combien elle avait grandi depuis quelques instants, et elle se leva si brusquement qu’elle accrocha le banc des jurés avec le bord de sa robe, et le renversa, avec tous ses occupants, sur la tête de la foule qui se trouvait au-dessous, et on les vit se débattant de tous côtés, comme les poissons rouges du vase qu’elle se rappelait avoir renversé par accident la semaine précédente.

   -- Простите, пожалуйста! -- огорченно вскричала Алиса и принялась торопливо подбирать присяжных; случай с аквариумом не шел у нее из ума, и ей почему-то казалось, что, если не подобрать присяжных как можно скорее и не посадить их обратно на скамью, они непременно погибнут.

   « Oh ! je vous demande bien pardon ! » s’écria-t-elle toute confuse, et elle se mit à les ramasser bien vite, car l’accident arrivé aux poissons rouges lui trottait dans la tête, et elle avait une idée vague qu’il fallait les ramasser tout de suite et les remettre sur les bancs, sans quoi ils mourraient.

   -- Суд продолжит работу только после того, как все присяжные вернутся па места, -- сказал Король строго. -- Я повторяю: все! Все до единого! -- произнес он с расстановкой, не сводя глаз с Алисы.

   « Le procès ne peut continuer, » dit le Roi d’une voix grave, « avant que les jurés soient tous à leurs places ; tous ! » répéta-t-il avec emphase en regardant fixement Alice.

   Алиса взглянула на присяжных и обнаружила, что второпях она посадила Ящерку Билля на скамью вверх ногами; бедняга грустно махал хвостом, но перевернуться никак не мог. Она быстро взяла его и посадила, как полагается. Про себя же она подумала: -- Конечно, это совсем неважно. Что вверх головой, что вниз, пользы от него па суде никакой.

   Alice regarda le banc des jurés, et vit que dans son empressement elle y avait placé le Lézard la tête en bas, et le pauvre petit être remuait la queue d’une triste façon, dans l’impossibilité de se redresser ; elle l’eut bientôt retourné et replacé convenablement. « Non que cela soit bien important, » se dit-elle, « car je pense qu’il serait tout aussi utile au procès la tête en bas qu’autrement. »

   Как только присяжные немного пришли в себя и получили обратно потерянные при падении грифели и доски, они принялись усердно писать историю этого происшествия. Один только Билль сидел неподвижно, широко открыв рот и уставившись в небо: видно, никак не мог опомниться.

   Sitôt que les jurés se furent un peu remis de la secousse, qu’on eut retrouvé et qu’on leur eut rendu leurs ardoises et leurs crayons, ils se mirent fort diligemment à écrire l’histoire de l’accident, à l’exception du Lézard, qui paraissait trop accablé pour faire autre chose que demeurer la bouche ouverte, les yeux fixés sur le plafond de la salle.

   -- Что ты знаешь об этом деле? -- спросил Король.

   « Que savez-vous de cette affaire-là ? » demanda le Roi à Alice.

   -- Ничего, -- ответила Алиса.

   « Rien, » répondit-elle.

   -- Совсем ничего? -- настойчиво допытывался Король.

   « Rien absolument ? » insista le Roi.

   -- Совсем ничего, -- повторила Алиса.

   « Rien absolument, » dit Alice.

   -- Это очень важно,--произнес Король, поворачиваясь к присяжным. Они кинулись писать, но тут вмешался Белый Кролик. -- Ваше Величество хочет, конечно, сказать: неважно, -- произнес он почтительно. Однако при этом он хмурился и подавал Королю знаки.

   « Voilà qui est très-important, » dit le Roi, se tournant vers les jurés. Ils allaient écrire cela sur leurs ardoises quand le Lapin Blanc interrompant : « Peu important, veut dire Votre Majesté, sans doute, » dit-il d’un ton très-respectueux, mais en fronçant les sourcils et en lui faisant des grimaces.

   -- Ну да, -- поспешно сказал Король. -- Я именно это и хотел сказать. Неважно! Конечно, неважно! И забормотал вполголоса,--словно примериваясь, что лучше звучит. -- Важно -- неважно... неважно -- важно...

   « Peu important, bien entendu, c’est ce que je voulais dire, » répliqua le Roi avec empressement. Et il continua de répéter à demi-voix : « Très-important, peu important, peu important, très-important ; » comme pour essayer lequel des deux était le mieux sonnant.

   Некоторые присяжные записали: ``Важно!'', а другие--``Неважно!''. Алиса стояла так близко, что ей все было отлично видно. -- Это не имеет никакого значения, -- подумала она.

   Quelques-uns des jurés écrivirent « très-important, » d’autres, « peu important. » Alice voyait tout cela, car elle était assez près d’eux pour regarder sur leurs ardoises. « Mais cela ne fait absolument rien, » pensa-t-elle.

   В эту минуту Король, который что-то быстро писал у себя в записной книжке, крикнул: -- Тихо! Посмотрел в книжку и прочитал: -- ``Правило 42. Всем, в ком больше мили росту, следует немедленно покинуть зал''.

   À ce moment-là, le Roi, qui pendant quelque temps avait été fort occupé à écrire dans son carnet, cria : « Silence ! » et lut sur son carnet : « Règle Quarante-deux : Toute personne ayant une taille de plus d’un mille de haut devra quitter la cour. »

   И все уставились на Алису.

   Tout le monde regarda Alice.

   -- Во мне нет мили, -- сказала Алиса.

   « Je n’ai pas un mille de haut, » dit-elle.

   -- Нет, есть, -- возразил Король.

   « Si fait, » dit le Roi.

   -- В тебе мили две, не меньше, -- прибавила Королева.

   « Près de deux milles, » ajouta la Reine.

   -- Никуда я не уйду, -- сказала Алиса. -- И вообще, это не настоящее правило. Вы его только что выдумали.

   « Eh bien ! je ne sortirai pas quand même ; d’ailleurs cette règle n’est pas d’usage, vous venez de l’inventer. »

   -- Это самое старое правило в книжке--возразил Король.

   « C’est la règle la plus ancienne qu’il y ait dans le livre, » dit le Roi.

   -- Почему же оно тогда 42-е? -- спросила Алиса. -- Оно должно быть первым!

   « Alors elle devrait porter le numéro Un. »

   Король побледнел и торопливо закрыл книжку. -- Обдумайте свое решение, -- сказал он присяжным тихим, дрожащим голосом.

   Le Roi devint pâle et ferma vivement son carnet. « Délibérez, » dit-il aux jurés d’une voix faible et tremblante.

   Белый Кролик поспешно вскочил со своего места. -- С позволения Вашего Величества, -- сказал он, -- тут есть еще улики. Только что был найден один документ.

   « Il y a d’autres dépositions à recevoir, s’il plaît à Votre Majesté, » dit le Lapin, se levant précipitamment ; « on vient de ramasser ce papier. »

   -- А что в нем? -- спросила Королева.

   « Qu’est-ce qu’il y a dedans ? » dit la Reine.

   -- Я его еще не читал,--ответил Белый Кролик,--но, по-моему, это письмо от обвиняемого... кому-то...

   « Je ne l’ai pas encore ouvert, » dit le Lapin Blanc ; « mais on dirait que c’est une lettre écrite par l’accusé à — à quelqu’un. »

   -- Конечно, кому-то, -- сказал Король. -- Вряд ли он писал письмо никому. Такое обычно не делается.

   « Cela doit être ainsi, » dit le Roi, « à moins qu’elle ne soit écrite à personne, ce qui n’est pas ordinaire, vous comprenez. »

   -- Кому оно адресовано? -- спросил кто-то из присяжных.

   « À qui est-elle adressée ? » dit un des jurés.

   -- Никому, -- ответил Белый Кролик. -- Во всяком случае, на обороте ничего не написано. С этими словами он развернул письмо и прибавил: -- Это даже и не письмо, а стихи.

   « Elle n’est pas adressée du tout, » dit le Lapin Blanc ; « au fait, il n’y a rien d’écrit à l’extérieur. » Il déplia le papier tout en parlant et ajouta : « Ce n’est pas une lettre, après tout ; c’est une pièce de vers. »

   -- Почерк обвиняемого? -- спросил другой присяжный.

   « Est-ce l’écriture de l’accusé ? » demanda un autre juré.

   -- Нет, -- отвечал Белый Кролик. -- И это всего подозрительней. (Присяжные растерялись).

   « Non, » dit le Lapin Blanc, « et c’est ce qu’il y a de plus drôle. » (Les jurés eurent tous l’air fort embarrassé.)

   -- Значит, подделал почерк, -- заметил Король. (Присяжные просветлели).

   « Il faut qu’il ait imité l’écriture d’un autre, » dit le Roi. (Les jurés reprirent l’air serein.)

   -- С позволения Вашего Величества,--сказал Валет,--я этого письма не писал, и они этого не докажут. Там нет подписи.

   « Pardon, Votre Majesté, » dit le Valet, « ce n’est pas moi qui ai écrit cette lettre, et on ne peut pas prouver que ce soit moi ; il n’y a pas de signature. »

   -- Тем хуже, -- сказал Король. -- Значит, ты что-то дурное задумал, а не то подписался бы, как все честные люди.

   « Si vous n’avez pas signé, » dit le Roi, « cela ne fait qu’empirer la chose ; il faut absolument que vous ayez eu de mauvaises intentions, sans cela vous auriez signé, comme un honnête homme. »

   Все зааплодировали: впервые, за весь день Король сказал что-то действительно умное.

   Là-dessus tout le monde battit des mains ; c’était la première réflexion vraiment bonne que le Roi eût faite ce jour-là.

   -- Вина доказана, -- произнесла Королева. -- Рубите ему...

   « Cela prouve sa culpabilité, » dit la Reine.

   -- Ничего подобного! -- возразила Алиса. -- Вы даже не знаете, о чем стихи.

   « Cela ne prouve rien, » dit Alice. « Vous ne savez même pas ce dont il s’agit. »

   -- Читай их! -- сказал Король Кролику.

   « Lisez ces vers, » dit le Roi.

   Кролик надел очки. -- С чего начинать, Ваше Величество? -- спросил он.

   Le Lapin Blanc mit ses lunettes. « Par où commencerai-je, s’il plaît à Votre Majesté ? » demanda-t-il.

   -- Начни с начала, -- важно ответил Король, -- продолжай, пока не дойдешь до конца. Как дойдешь -- кончай!

   « Commencez par le commencement, » dit gravement le Roi, « et continuez jusqu’à ce que vous arriviez à la fin ; là, vous vous arrêterez. »

   Воцарилось мертвое молчание. Вот что прочитал Белый Кролик:

   Voici les vers que lut le Lapin Blanc :

    Я знаю, с ней ты говорил
     И с ним, конечно, тоже.
     Она сказала: ``Очень мил,
     нo плавать он не может''.

« On m’a dit que tu fus chez elle
 Afin de lui pouvoir parler,
 Et qu’elle assura, la cruelle,
 Que je ne savais pas nager !

    Там побывали та и тот
     (Что знают все на свете),
     Но, если б делу дали ход,
     Вы были бы в ответе.

Bientôt il leur envoya dire
 (Nous savons fort bien que c’est vrai !)
 Qu’il ne faudrait pas en médire,
 Ou gare les coups de balai !

    Я дал им три, они нам -- пять,
     Вы шесть им посулили.
     Но все вернулись к вам опять,
     Хотя моими были.

J’en donnai trois, elle en prit une ;
 Combien donc en recevrons-nous ?
 (Il y a là quelque lacune.)
 Toutes revinrent d’eux à vous.

    Ты с нею не был вовлечен
     В такое злое дело,
     Хотя сказал однажды он,
     Что все им надоело.

Si vous ou moi, dans cette affaire,
 Étions par trop embarrassés,
 Prions qu’il nous laisse, confrère,
 Tous deux comme il nous a trouvés.

    Она, конечно, горяча,
     Не спорь со мной напрасно.
     Да, видишь ли, рубить сплеча
     Не так уж безопасно.

Vous les avez, j’en suis certaine,
 (Avant que de ses nerfs l’accès
 Ne bouleversât l’inhumaine,)
 Trompés tous trois avec succès.

    Но он не должен знать о том
     (Не выболтай случайно),
     Все остальные ни при чем,
     И это наша тайна.

Cachez-lui qu’elle les préfère ;
 Car ce doit être, par ma foi,
 (Et sera toujours, je l’espère)
 Un secret entre vous et moi. »

   -- Это очень важная улика, -- проговорил Король, потирая руки. -- Все, что мы сегодня слышали, по сравнению с ней бледнеет. А теперь пусть присяжные обдумают свое...

   « Voilà la pièce de conviction la plus importante que nous ayons eue jusqu’à présent, » dit le Roi en se frottant les mains ; « ainsi, que le jury maintenant — — »

   Но Алиса не дала ему кончить. -- Если кто-нибудь из них сумеет объяснить мне эти стихи, -- сказала Алиса, -- я дам ему шесть пенсов. (За последние несколько минут она еще выросла, и теперь ей никто уже не был страшен). -- Я уверена, что в них нет никакого смысла!

   « S’il y a un seul des jurés qui puisse l’expliquer, » dit Alice (elle était devenue si grande dans ces derniers instants qu’elle n’avait plus du tout peur de l’interrompre), « je lui donne une pièce de dix sous. Je ne crois pas qu’il y ait un atome de sens commun là-dedans. »

   Присяжные записали: ``Она уверена, что в них нет никакого смысла'', -- но никто из них не сделал попытки объяснить стихи.

   Tous les jurés écrivirent sur leurs ardoises : « Elle ne croit pas qu’il y ait un atome de sens commun là-dedans, » mais aucun d’eux ne tenta d’expliquer la pièce de vers.

   -- Если в них нет никакого смысла, -- сказал Король, -- тем лучше. Можно не пытаться их объяснить. Впрочем... Тут он положил стихи себе на колени, взглянул на них одним глазом и произнес: -- Впрочем, кое-что я, кажется, объяснить могу, ``...но плавать он не может...'' И, повернувшись к Валету, Король спросил: -- Ты ведь не можешь плавать?

   « Si elle ne signifie rien, » dit le Roi, « cela nous épargne un monde d’ennuis, vous comprenez ; car il est inutile d’en chercher l’explication ; et cependant je ne sais pas trop, » continua-t-il en étalant la pièce de vers sur ses genoux et les regardant d’un œil ; « il me semble que j’y vois quelque chose, après tout. « Que je ne savais pas nager ! » Vous ne savez pas nager, n’est-ce pas ? » ajouta-t-il en se tournant vers le Valet.

   Валет грустно покачал головой. -- Куда мне! --сказал он. (Это было верно--ведь он был бумажный).

   Le Valet secoua la tête tristement. « En ai-je l’air, » dit-il. (Non, certainement, il n’en avait pas l’air, étant fait tout entier de carton.)

   -- Так, -- сказал Король и снова склонился над стихами. ``...Знают все на свете'' -- это он, конечно, о присяжных. ``Я дал им три, они нам -- пять...'' Так вот что он сделал с кренделями!

   « Jusqu’ici c’est bien, » dit le Roi ; et il continua de marmotter tout bas, « « Nous savons fort bien que c’est vrai. » C’est le jury qui dit cela, bien sûr ! « J’en donnai trois, elle en prit une ; » justement, c’est là ce qu’il fit des tartes, vous comprenez. »

   -- Но там сказано, что ``все вернулись к вам опять'', -- заметила Алиса.

   « Mais vient ensuite : « Toutes revinrent d’eux à vous, » » dit Alice.

   -- Конечно, вернулись, -- закричал Король, с торжеством указывая на блюдо с кренделями, стоящее на столе. -- Это очевидно! -- ``Она, конечно, горяча...'' -- пробормотал он и взглянул на Королеву. -- Ты разве горяча, душечка?

   « Tiens, mais les voici ! » dit le Roi d’un air de triomphe, montrant du doigt les tartes qui étaient sur la table. « Il n’y a rien de plus clair que cela ; et encore : « Avant que de ses nerfs l’accès. » Vous n’avez jamais eu d’attaques de nerfs, je crois, mon épouse ? » dit-il à la Reine.

   -- Ну что ты, я необычайно сдержана, -- ответила Королева и швырнула чернильницу в Крошку Билля. (Бедняга было бросил писать по доске пальцем, обнаружив, что не оставляет на доске никакого следа, однако теперь поспешил начать писать снова, обмакнув палец в чернила, стекавшие у него с лица).

   « Jamais ! » dit la Reine d’un air furieux en jetant un encrier à la tête du Lézard. (Le malheureux Jacques avait cessé d’écrire sur son ardoise avec un doigt, car il s’était aperçu que cela ne faisait aucune marque ; mais il se remit bien vite à l’ouvrage en se servant de l’encre qui lui découlait le long de la figure, aussi longtemps qu’il y en eut.)

   -- ``Рубить сплеча...'' -- прочитал Король и снова взглянул на Королеву. -- Разве ты когда-нибудь рубишь сплеча, душечка?

   « Non, mon épouse, vous avez trop bon air, » dit le Roi, promenant son regard tout autour de la salle et souriant. Il se fit un silence de mort.

   -- Никогда, -- ответила Королева. И, отвернувшись, закричала, указывая пальцем на бедного Билля: -- Рубите ему голову! Голову с плеч!

-- А-а, понимаю, -- произнес Король. -- Ты у нас рубишь с плеч, а не сплеча!

И он с улыбкой огляделся. Все молчали.

-- Это каламбур! -- закричал сердито Король. И все засмеялись.

-- Пусть присяжные решают, виновен он или нет, -- произнес Король в двадцатый раз за этот день.

   « C’est un calembour, » ajouta le Roi d’un ton de colère ; et tout le monde se mit à rire. « Que le jury délibère, » ajouta le Roi, pour à peu près la vingtième fois ce jour-là.

   -- Нет! -- сказала Королева. -- Пусть выносят приговор! А виновен он или нет--потом разберемся!

   « Non, non, » dit la Reine, « l’arrêt d’abord, on délibérera après. »

   -- Чепуха! -- сказала громко Алиса. -- Как только такое в голову может прийти!

   « Cela n’a pas de bon sens ! » dit tout haut Alice. « Quelle idée de vouloir prononcer l’arrêt d’abord ! »

   -- Молчать! -- крикнула Королева, багровея.

   « Taisez-vous, » dit la Reine, devenant pourpre de colère.

   -- И не думаю,--отвечала Алиса.

   « Je ne me tairai pas, » dit Alice.

   -- Рубите ей голову! -- крикнула Королева во весь голос. Никто не двинулся с места.

   « Qu’on lui coupe la tête ! » hurla la Reine de toutes ses forces. Personne ne bougea.

   -- Кому вы страшны? -- сказала Алиса. (Она уже выросла до своего обычного роста).--Вы ведь всего-навсего колода карт!

   « On se moque bien de vous, » dit Alice (elle avait alors atteint toute sa grandeur naturelle). « Vous n’êtes qu’un paquet de cartes ! »

   Тут все карты поднялись в воздух и полетели Алисе в лицо. Она вскрикнула--полуиспуганно, полугневно,--принялась от них отбиваться... и обнаружила, что лежит на берегу, головой у сестры на коленях, а та тихо смахивает у нее с лица сухие листья, упавшие с дерева.

   Là-dessus tout le paquet sauta en l’air et retomba en tourbillonnant sur elle ; Alice poussa un petit cri, moitié de peur, moitié de colère, et essaya de les repousser ; elle se trouva étendue sur le gazon, la tête sur les genoux de sa sœur, qui écartait doucement de sa figure les feuilles mortes tombées en voltigeant du haut des arbres.

   -- Алиса, милая, проснись! -- сказала сестра. -- Как ты долго спала!

   « Réveillez-vous, chère Alice ! » lui dit sa sœur. « Quel long somme vous venez de faire ! »

   -- Какой мне странный сон приснился! -- сказала Алиса и рассказала сестре все, что запомнила о своих удивительных приключениях, про которые ты только что читал. А когда она кончила, сестра поцеловала ее и сказала: -- Правда, сон был очень странный! А теперь беги домой, не то опоздаешь к чаю.

   « Oh ! j’ai fait un si drôle de rêve, » dit Alice ; et elle raconta à sa sœur, autant qu’elle put s’en souvenir, toutes les étranges aventures que vous venez de lire ; et, quand elle eut fini son récit, sa sœur lui dit en l’embrassant : « Certes, c’est un bien drôle de rêve ; mais maintenant courez à la maison prendre le thé ; il se fait tard. » Alice se leva donc et s’éloigna en courant, pensant le long du chemin, et avec raison, quel rêve merveilleux elle venait de faire.

   Алиса вскочила на ноги и побежала. А пока бежала, все время думала, что за чудесный сон ей приснился. А сестра ее осталась сидеть на берегу. Подпершись рукой, смотрела она на заходящее солнце и думала о маленькой Алисе и ее чудесных Приключениях, пока не погрузилась в полудрему. И вот что ей привиделось.

   Mais sa sœur demeura assise tranquillement, tout comme elle l’avait laissée, la tête appuyée sur la main, contemplant le coucher du soleil et pensant à la petite Alice et à ses merveilleuses aventures ; si bien qu’elle aussi se mit à rêver, en quelque sorte ; et voici son rêve : —

   Сначала она увидела Алису -- снова маленькие руки обвились вокруг ее колен, снова на нее снизу вверх смотрели большие блестящие глаза. Она слышала ее голос и видела, как Алиса встряхивает головой, чтобы откинуть со лба волосы, которые вечно лезут ей в глаза. Она прислушалась: все вокруг ожило, и странные существа, которые снились Алисе, казалось, окружили ее.

   D’abord elle rêva de la petite Alice personnellement : — les petites mains de l’enfant étaient encore jointes sur ses genoux, et ses yeux vifs et brillants plongeaient leur regard dans les siens. Elle entendait jusqu’au son de sa voix ; elle voyait ce singulier petit mouvement de tête par lequel elle rejetait en arrière les cheveux vagabonds qui sans cesse lui revenaient dans les yeux ; et, comme elle écoutait ou paraissait écouter, tout s’anima autour d’elle et se peupla des étranges créatures du rêve de sa jeune sœur.

   Длинная трава у ее ног зашуршала -- это пробежал мимо Белый Кролик; в пруду неподалеку с плеском проплыла испуганная Мышь; послышался звон посуды--это Мартовский Заяц поил своих друзей бесконечным чаем; Королева пронзительно кричала: ``Рубите ему голову!'' Снова на коленях у Герцогини расчихался младенец, а вокруг так и свистели тарелки и блюдца; снова в воздухе послышался крик Грифона, скрип грифеля по доске, визг подавленной свинки и далекое рыдание несчастного Квази.

   Les longues herbes bruissaient à ses pieds sous les pas précipités du Lapin Blanc ; la Souris effrayée faisait clapoter l’eau en traversant la mare voisine ; elle entendait le bruit des tasses, tandis que le Lièvre et ses amis prenaient leur repas qui ne finissait jamais, et la voix perçante de la Reine envoyant à la mort ses malheureux invités. Une fois encore l’enfant-porc éternuait sur les genoux de la Duchesse, tandis que les assiettes et les plats se brisaient autour de lui ; une fois encore la voix criarde du Griffon, le grincement du crayon d’ardoise du Lézard, et les cris étouffés des cochons d’Inde mis dans le sac par ordre de la cour, remplissaient les airs, en se mêlant aux sanglots que poussait au loin la malheureuse Fausse-Tortue.

   Так она и сидела, закрыв глаза, воображая, что и она попала в Страну Чудес, хотя знала, что стоит ей открыть их, как все вокруг снова станет привычным и обыденным; это только ветер зашуршит травой, погонит по пруду рябь и зашатает камыши; звон посуды превратится в треньканье колокольчика на шее у овцы, пронзительный голос Королевы -- в окрик пастуха, плач младенца и крик Грифона -- в шум скотного двора, а стенанья Черепахи Квази (она это знала) сольются с отдаленным мычанием коров.

   C’est ainsi qu’elle demeura assise, les yeux fermés, et se croyant presque dans le Pays des Merveilles, bien qu’elle sût qu’elle n’avait qu’à rouvrir les yeux pour que tout fût changé en une triste réalité : les herbes ne bruiraient plus alors que sous le souffle du vent, et l’eau de la mare ne murmurerait plus qu’au balancement des roseaux ; le bruit des tasses deviendrait le tintement des clochettes au cou des moutons, et elle reconnaîtrait les cris aigus de la Reine dans la voix perçante du petit berger ; l’éternuement du bébé, le cri du Griffon et tous les autres bruits étranges ne seraient plus, elle le savait bien, que les clameurs confuses d’une cour de ferme, tandis que le beuglement des bestiaux dans le lointain remplacerait les lourds sanglots de la Fausse-Tortue.

   И, наконец, она представила себе, как ее маленькая сестра вырастет и, сохранив в свои зрелые годы простое и любящее детское сердце, станет собирать вокруг себя других детей, и как их глаза заблестят от дивных сказок. Быть может, она поведает им и о Стране Чудес и, разделив с ними их нехитрые горести и нехитрые радости, вспомнит свое детство и счастливые летние дни.

   Enfin elle se représenta cette même petite sœur, dans l’avenir, devenue elle aussi une grande personne ; elle se la représenta conservant, jusque dans l’âge mûr, le cœur simple et aimant de son enfance, et réunissant autour d’elle d’autres petits enfants dont elle ferait briller les yeux vifs et curieux au récit de bien des aventures étranges, et peut-être même en leur contant le songe du Pays des Merveilles du temps jadis : elle la voyait partager leurs petits chagrins et trouver plaisir à leurs innocentes joies, se rappelant sa propre enfance et les heureux jours d’été.