Alice's Adventures in Wonderland

All in the golden afternoon
  Full leisurely we glide;
 For both our oars, with little skill,
  By little arms are plied,
 While little hands make vain pretence
  Our wanderings to guide.

    Июльский полдень золотой
     Сияет так светло,
     В неловких маленьких руках
     Упрямится весло,
     И нас теченьем далеко
     От дома унесло.

Ah, cruel Three! In such an hour.
  Beneath such dreamy weather.
 To beg a tale of breath too weak
  To stir the tiniest feather!
 Yet what can one poor voice avail
  Against three tongues together?

    Безжалостные! В жаркий день,
     В такой сонливый час,
     Когда бы только подремать,
     Не размыкая глаз,
     Вы требуете, чтобы я
     Придумывал рассказ.

Imperious Prima flashes forth
  Her edict "to begin it"—
 In gentler tone Secunda hopes
  "There will he nonsense in it!"—
 While Tertia interrupts the tale
  Not more than once a minute.

    И Первая велит начать
     Его без промедленья,
     Вторая просит: ``Поглупей
     Пусть будут приключенья''.
     А Третья прерывает нас
     Сто раз в одно мгновенье.

Anon, to sudden silence won,
  In fancy they pursue
 The dream-child moving through a land
  Of wonders wild and new,
 In friendly chat with bird or beast—
  And half believe it true.

    Но вот настала тишина,
     И, будто бы во сне,
     Неслышно девочка идет
     По сказочной стране
     И видит множество чудес
     В подземной глубине.

And ever, as the story drained
  The wells of fancy dry,
 And faintly strove that weary one
  To put the subject by,
 "The rest next time—" "It is next time!"
  The happy voices cry.

    Но ключ фантазии иссяк --
     Не бьет его струя.
     -- Конец я после расскажу,
     Даю вам слово я!
     -- Настало после! -- мне кричит
     Компания моя.

Thus grew the tale of Wonderland:
  Thus slowly, one by one,
 Its quaint events were hammered out—
  And now the tale is done,
 And home we steer, a merry crew,
  Beneath the setting' sun.

    И тянется неспешно нить
     Моей волшебной сказки,
     К закату дело, наконец,
     Доходит до развязки.
     Идем домой. Вечерний луч
     Смягчил дневные краски.

Alice! a childish story take,
  And with a gentle hand
 Lay it where Childhood's dreams are twined
  In Memory's mystic band,
 Like pilgrim's wither'd wreath of flowers
  Pluck'd in a far-off land.

    Алиса, сказку детских дней
     Храни до седины
     В том тайнике, где ты хранишь
     Младенческие сны,
     Как странник бережет цветок
     Далекой стороны.

   Alice was beginning to get very tired of sitting by her sister on the bank, and of having nothing to do: once or twice she had peeped into the book her sister was reading, but it had no pictures or conversations in it, 'and what is the use of a book,' thought Alice 'without pictures or conversation?'

   Алисе наскучило сидеть с сестрой без дела на берегу реки; разок-другой она заглянула в книжку, которую читала сестра, но там не было ни картинок, ни разговоров. -- Что толку в книжке, -- подумала Алиса, -- если в ней нет ни картинок, ни разговоров?

   So she was considering in her own mind (as well as she could, for the hot day made her feel very sleepy and stupid), whether the pleasure of making a daisy-chain would be worth the trouble of getting up and picking the daisies, when suddenly a White Rabbit with pink eyes ran close by her.

   Она сидела и размышляла, не встать ли ей и не нарвать ли цветов для венка; мысли ее текли медленно и несвязно -- от жары ее клонило в сон. Конечно, сплести венок было бы очень приятно, но стоит ли ради этого подыматься? Вдруг мимо пробежал кролик с красными глазами.

   There was nothing so VERY remarkable in that; nor did Alice think it so VERY much out of the way to hear the Rabbit say to itself, 'Oh dear! Oh dear! I shall be late!' (when she thought it over afterwards, it occurred to her that she ought to have wondered at this, but at the time it all seemed quite natural); but when the Rabbit actually TOOK A WATCH OUT OF ITS WAISTCOAT-POCKET, and looked at it, and then hurried on, Alice started to her feet, for it flashed across her mind that she had never before seen a rabbit with either a waistcoat-pocket, or a watch to take out of it, and burning with curiosity, she ran across the field after it, and fortunately was just in time to see it pop down a large rabbit-hole under the hedge.

   Конечно, ничего удивительного в этом не было. Правда, Кролик на бегу говорил: -- Ах, боже мой! Я опаздываю. Но и это не показалось Алисе особенно странным. (Вспоминая об этом позже, она подумала, что ей следовало бы удивиться, однако в тот миг все казалось ей вполне естественным). Но, когда Кролик вдруг вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, помчался дальше, Алиса вскочила на ноги. Ее тут осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да еще с жилетным карманом в придачу! Сгорая от любопытства, она побежала за ним по полю и только-только успела заметить, что он юркнул в нору под изгородью.

   In another moment down went Alice after it, never once considering how in the world she was to get out again.

   В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно.

   The rabbit-hole went straight on like a tunnel for some way, and then dipped suddenly down, so suddenly that Alice had not a moment to think about stopping herself before she found herself falling down a very deep well.

   Нора сначала шла прямо, ровная, как туннель, а потом вдруг круто обрывалась вниз. Не успела Алиса и глазом моргнуть, как она начала падать, словно в глубокий колодец.

   Either the well was very deep, or she fell very slowly, for she had plenty of time as she went down to look about her and to wonder what was going to happen next. First, she tried to look down and make out what she was coming to, but it was too dark to see anything; then she looked at the sides of the well, and noticed that they were filled with cupboards and book-shelves; here and there she saw maps and pictures hung upon pegs. She took down a jar from one of the shelves as she passed; it was labelled 'ORANGE MARMALADE', but to her great disappointment it was empty: she did not like to drop the jar for fear of killing somebody, so managed to put it into one of the cupboards as she fell past it.

   То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно, только времени у нее было достаточно, чтобы прийти в себя и подумать, что же будет дальше. Сначала она попыталась разглядеть, что ждет ее внизу, но там было темно, и она ничего не увидела. Тогда она принялась смотреть по сторонам. Стены колодца были уставлены шкафами и книжными полками; кое-где висели на гвоздиках картины и карты. Пролетая мимо одной из полок, она прихватила с нее банку с вареньем. На банке написано ``АПЕЛЬСИНОВОЕ'', но увы! она оказалась пустой. Алиса побоялась бросить банку вниз -- как бы не убить кого-нибудь! На лету она умудрилась засунуть ее в какой-то шкаф.

   'Well!' thought Alice to herself, 'after such a fall as this, I shall think nothing of tumbling down stairs! How brave they'll all think me at home! Why, I wouldn't say anything about it, even if I fell off the top of the house!' (Which was very likely true.)

   -- Вот это упала, так упала!--подумала Алиса.--Упасть с лестницы теперь для меня пара пустяков. А наши решат, что я ужасно смелая. Да свались я хоть с крыши, я бы и то не пикнула. Вполне возможно, что так оно и было бы.

   Down, down, down. Would the fall NEVER come to an end! 'I wonder how many miles I've fallen by this time?' she said aloud. 'I must be getting somewhere near the centre of the earth. Let me see: that would be four thousand miles down, I think—' (for, you see, Alice had learnt several things of this sort in her lessons in the schoolroom, and though this was not a VERY good opportunity for showing off her knowledge, as there was no one to listen to her, still it was good practice to say it over) '—yes, that's about the right distance—but then I wonder what Latitude or Longitude I've got to?' (Alice had no idea what Latitude was, or Longitude either, but thought they were nice grand words to say.)

   А она все падала и падала. Неужели этому не будет конца? -- Интересно, сколько миль я уже пролетела? -- сказала Алиса вслух. -- Я, верно, приближаюсь к центру земли. Дайте-ка вспомнить... Это кажется, около четырех тысяч миль вниз. Видишь ли, Алиса выучила кое-что в этом роде на уроках в классной, и, хоть сейчас был не самый подходящий момент демонстрировать свои познания -- никто ведь ее не слышал, -- она не могла удержаться. -- Да так, верно, оно и есть, -- продолжала Алиса. -- Но интересно, на какой же я тогда широте и долготе? Сказать по правде, она понятия не имела о том, что такое широта и долгота, но ей очень нравились эти слова. Они звучали так важно и внушительно!

   Presently she began again. 'I wonder if I shall fall right THROUGH the earth! How funny it'll seem to come out among the people that walk with their heads downward! The Antipathies, I think—' (she was rather glad there WAS no one listening, this time, as it didn't sound at all the right word) '—but I shall have to ask them what the name of the country is, you know. Please, Ma'am, is this New Zealand or Australia?' (and she tried to curtsey as she spoke—fancy CURTSEYING as you're falling through the air! Do you think you could manage it?) 'And what an ignorant little girl she'll think me for asking! No, it'll never do to ask: perhaps I shall see it written up somewhere.'

   Помолчав, она начала снова: -- А не пролечу ли я всю землю насквозь? Вот будет смешно! Вылезаю -- а люди вниз головой! Как их там зовут?.. Антипатии, кажется... В глубине души она порадовалась, что в этот миг ее никто не слышит, потому что слово это звучало как-то не так. -- Придется мне у них спросить, как называется их страна. ``Простите, сударыня, где я? В Австралии или в Новой Зеландии?'' И она попробовала сделать реверанс. Можешь себе представить реверанс в воздухе во время падения? Как, по-твоему, тебе бы удалось его сделать? -- А она, конечно, подумает, что я страшная невежда! Нет, не буду никого спрашивать! Может, увижу где-нибудь надпись!

   Down, down, down. There was nothing else to do, so Alice soon began talking again. 'Dinah'll miss me very much to-night, I should think!' (Dinah was the cat.) 'I hope they'll remember her saucer of milk at tea-time. Dinah my dear! I wish you were down here with me! There are no mice in the air, I'm afraid, but you might catch a bat, and that's very like a mouse, you know. But do cats eat bats, I wonder?' And here Alice began to get rather sleepy, and went on saying to herself, in a dreamy sort of way, 'Do cats eat bats? Do cats eat bats?' and sometimes, 'Do bats eat cats?' for, you see, as she couldn't answer either question, it didn't much matter which way she put it. She felt that she was dozing off, and had just begun to dream that she was walking hand in hand with Dinah, and saying to her very earnestly, 'Now, Dinah, tell me the truth: did you ever eat a bat?' when suddenly, thump! thump! down she came upon a heap of sticks and dry leaves, and the fall was over.

   А она все падала и падала. Делать нечего--помолчав, Алиса снова заговорила. -- Дина будет меня сегодня весь вечер искать. Ей без меня так скучно! Диной звали их кошку. -- Надеюсь, они не забудут в полдник налить ей молочка... Ах, Дина, милая, как жаль, что тебя со мной нет. Правда, мышек в воздухе нет, но зато мошек хоть отбавляй! Интересно, едят ли кошки мошек? Тут Алиса почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она сонно бормотала: -- Едят ли кошки мошек? Едят ли кошки мошек? Иногда у нее получалось: -- Едят ли мошки кошек? Алиса не знала ответа ни на первый, ни на второй вопрос, и потому ей было все равно, как их ни задать. Она почувствовала, что засыпает. Ей уже снилось, что она идет об руку с Диной и озабоченно спрашивает ее: -- Признайся, Дина, ты когда-нибудь ела мошек? Тут раздался страшный треск. Алиса упала на кучу валежника и сухих листьев.

   Alice was not a bit hurt, and she jumped up on to her feet in a moment: she looked up, but it was all dark overhead; before her was another long passage, and the White Rabbit was still in sight, hurrying down it. There was not a moment to be lost: away went Alice like the wind, and was just in time to hear it say, as it turned a corner, 'Oh my ears and whiskers, how late it's getting!' She was close behind it when she turned the corner, but the Rabbit was no longer to be seen: she found herself in a long, low hall, which was lit up by a row of lamps hanging from the roof.

   Она ничуть не ушиблась и быстро вскочила на ноги. Взглянула наверх -- там было темно. Перед ней тянулся другой коридор, а в конце его мелькнул Белый Кролик. Нельзя было терять ни минуты, и Алиса помчалась за ним следом. Она слышала, как исчезая за поворотом, Кролик произнес: -- Ах, мои усики! Ах, мои ушки! Как я опаздываю! Повернув за угол, Алиса ожидала тут же увидеть Кролика, но его нигде не было. А она очутилась в длинном низком зале, освещенном рядом ламп, свисавших с потолка.

   There were doors all round the hall, but they were all locked; and when Alice had been all the way down one side and up the other, trying every door, she walked sadly down the middle, wondering how she was ever to get out again.

   Дверей в зале было множество, но все оказались заперты. Алиса попробовала открыть их -- сначала с одной стороны, потом с другой, но, убедившись, что ни одна не поддается, она прошла по залу, с грустью соображая, как ей отсюда выбраться.

   Suddenly she came upon a little three-legged table, all made of solid glass; there was nothing on it except a tiny golden key, and Alice's first thought was that it might belong to one of the doors of the hall; but, alas! either the locks were too large, or the key was too small, but at any rate it would not open any of them. However, on the second time round, she came upon a low curtain she had not noticed before, and behind it was a little door about fifteen inches high: she tried the little golden key in the lock, and to her great delight it fitted!

   Вдруг она увидела стеклянный столик на трех ножках. На нем не было ничего, кроме крошечного золотого ключика. Алиса решила, что это ключ от одной из дверей, но увы! -- то ли замочные скважины были слишком велики, то ли ключик слишком мал, только он не подошел ни к одной, как она ни старалась. Пройдясь по залу во второй раз, Алиса увидела занавеску, которую не заметила раньше, а за ней оказалась маленькая дверца дюймов в пятнадцать вышиной. Алиса вставила ключик в замочную скважину -- и, к величайшей ее радости, он подошел!

   Alice opened the door and found that it led into a small passage, not much larger than a rat-hole: she knelt down and looked along the passage into the loveliest garden you ever saw. How she longed to get out of that dark hall, and wander about among those beds of bright flowers and those cool fountains, but she could not even get her head through the doorway; 'and even if my head would go through,' thought poor Alice, 'it would be of very little use without my shoulders. Oh, how I wish I could shut up like a telescope! I think I could, if I only know how to begin.' For, you see, so many out-of-the-way things had happened lately, that Alice had begun to think that very few things indeed were really impossible.

   Она открыла дверцу и увидела за ней нору, совсем узкую, не шире крысиной. Алиса встала на колени и заглянула в нее -- в глубине виднелся сад удивительной красоты. Ах, как ей захотелось выбраться из темного зала и побродить между яркими цветочными клумбами и прохладными фонтанами! Но она не могла просунуть в нору даже голову. -- Если б моя голова и прошла,--подумала бедная Алиса,--что толку! Кому нужна голова без плечей? Ах, почему я не складываюсь, как подзорная труба! Если б я только знала, с чего начать, я бы, наверно, сумела. Видишь ли, в тот день столько было всяких удивительных происшествий, что ничто не казалось ей теперь не возможным.

   There seemed to be no use in waiting by the little door, so she went back to the table, half hoping she might find another key on it, or at any rate a book of rules for shutting people up like telescopes: this time she found a little bottle on it, ('which certainly was not here before,' said Alice,) and round the neck of the bottle was a paper label, with the words 'DRINK ME' beautifully printed on it in large letters.

   Сидеть у маленькой дверцы не было никакого смысла, и Алиса вернулась к стеклянному столику, смутно надеясь найти на нем другой ключ или на худой конец руководство к складыванию наподобие подзорной трубы. Однако на этот раз на столе оказался пузырек. -- Я совершенно уверена, что раньше его здесь не было! -- сказала про себя Алиса. К горлышку пузырька была привязана бумажка, а на бумажке крупными красивыми буквами было написано: ``ВЫПЕЙ МЕНЯ!''

   It was all very well to say 'Drink me,' but the wise little Alice was not going to do THAT in a hurry. 'No, I'll look first,' she said, 'and see whether it's marked "poison" or not'; for she had read several nice little histories about children who had got burnt, and eaten up by wild beasts and other unpleasant things, all because they WOULD not remember the simple rules their friends had taught them: such as, that a red-hot poker will burn you if you hold it too long; and that if you cut your finger VERY deeply with a knife, it usually bleeds; and she had never forgotten that, if you drink much from a bottle marked 'poison,' it is almost certain to disagree with you, sooner or later.

   Это, конечно, было очень мило, но умненькая Алиса совсем не торопилась следовать совету. -- Прежде всего надо убедиться, что на этом пузырьке нигде нет пометки: ``Яд!'' -- сказала она. Видишь ли, она начиталась всяких прелестных историй о том, как дети сгорали живьем или попадали на съедение диким зверям, -- и все эти неприятности происходили с ними потому, что они не желали соблюдать простейших правил, которым обучали их друзья: если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; если разом осушить пузырек с пометкой ``Яд!'', рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание. Последнее правило Алиса помнила твердо.

   However, this bottle was NOT marked 'poison,' so Alice ventured to taste it, and finding it very nice, (it had, in fact, a sort of mixed flavour of cherry-tart, custard, pine-apple, roast turkey, toffee, and hot buttered toast,) she very soon finished it off.

   Однако на этом пузырьке никаких пометок не было, и Алиса рискнула отпить из него немного. Напиток был очень приятен на вкус--он чем-то напоминал вишневый пирог с кремом, ананас, жареную индейку, сливочную помадку и горячие гренки с маслом. Алиса выпила его до конца.

   'What a curious feeling!' said Alice; 'I must be shutting up like a telescope.'

   -- Какое странное ощущение!--воскликнула Алиса.--Я, верно, складываюсь, как подзорная труба.

   And so it was indeed: she was now only ten inches high, and her face brightened up at the thought that she was now the right size for going through the little door into that lovely garden. First, however, she waited for a few minutes to see if she was going to shrink any further: she felt a little nervous about this; 'for it might end, you know,' said Alice to herself, 'in my going out altogether, like a candle. I wonder what I should be like then?' And she tried to fancy what the flame of a candle is like after the candle is blown out, for she could not remember ever having seen such a thing.

   И не ошиблась -- в ней сейчас было всего десять дюймов росту. Она подумала, что теперь легко пройдет сквозь дверцу в чудесный сад, и очень обрадовалась. Но сначала на всякий случай она немножко подождала -- ей хотелось убедиться, что больше она не уменьшается. Это ее слегка тревожило. -- Если я и дальше буду так уменьшаться,--сказала она про себя, -- я могу и вовсе исчезнуть. Сгорю как свечка! Интересно, какая я тогда буду? И она постаралась представить себе, как выглядит пламя свечи после того, как свеча потухнет. Насколько ей помнилось, такого она никогда не видала.

   After a while, finding that nothing more happened, she decided on going into the garden at once; but, alas for poor Alice! when she got to the door, she found she had forgotten the little golden key, and when she went back to the table for it, she found she could not possibly reach it: she could see it quite plainly through the glass, and she tried her best to climb up one of the legs of the table, but it was too slippery; and when she had tired herself out with trying, the poor little thing sat down and cried.

   Подождав немного и убедившись, что больше ничего не происходит, она решила тотчас же выйти в сад. Бедняжка! Подойдя к дверце, она обнаружила, что забыла золотой ключик на столе, а вернувшись к столу, поняла, что ей теперь до него не дотянуться. Сквозь стекло она ясно видела снизу лежащий на столе ключик. Она попыталась взобраться на стол по стеклянной ножке, но ножка была очень скользкая. Устав от напрасных усилий, бедная Алиса села на пол и заплакала.

   'Come, there's no use in crying like that!' said Alice to herself, rather sharply; 'I advise you to leave off this minute!' She generally gave herself very good advice, (though she very seldom followed it), and sometimes she scolded herself so severely as to bring tears into her eyes; and once she remembered trying to box her own ears for having cheated herself in a game of croquet she was playing against herself, for this curious child was very fond of pretending to be two people. 'But it's no use now,' thought poor Alice, 'to pretend to be two people! Why, there's hardly enough of me left to make ONE respectable person!'

   -- Ну, хватит! -- строго приказала она себе немного спустя. -- Слезами горю не поможешь. Советую тебе сию же минуту перестать! Она всегда давала себе хорошие советы, хоть следовала им нечасто. Порой же ругала себя так беспощадно, что глаза ее наполнялись слезами. А однажды она даже попыталась отшлепать себя по щекам за то, что схитрила, играя в одиночку партию в крокет. Эта глупышка очень любила притворяться двумя разными девочками сразу. -- Но сейчас это при всем желании невозможно! -- подумала бедная Алиса. -- Меня и на одну-то едва-едва хватает!

   Soon her eye fell on a little glass box that was lying under the table: she opened it, and found in it a very small cake, on which the words 'EAT ME' were beautifully marked in currants. 'Well, I'll eat it,' said Alice, 'and if it makes me grow larger, I can reach the key; and if it makes me grow smaller, I can creep under the door; so either way I'll get into the garden, and I don't care which happens!'

   Тут она увидела под стеклом маленькую стеклянную коробочку. Алиса открыла ее--внутри был пирожок, на котором коринками было красиво написано: ``СЪЕШЬ МЕНЯ!'' -- Что ж,--сказала Алиса,--я так и сделаю. Если при этом я вырасту, я достану ключик, а если уменьшусь -- пролезу под дверь. Мне бы только попасть в сад, а как --- все равно!

   She ate a little bit, and said anxiously to herself, 'Which way? Which way?', holding her hand on the top of her head to feel which way it was growing, and she was quite surprised to find that she remained the same size: to be sure, this generally happens when one eats cake, but Alice had got so much into the way of expecting nothing but out-of-the-way things to happen, that it seemed quite dull and stupid for life to go on in the common way.

   Она откусила от пирожка и с тревогой подумала: -- Расту или уменьшаюсь? Расту или уменьшаюсь? Руку Алиса при этом положила на макушку, чтобы чувствовать, что с ней происходит. Но, к величайшему ее удивлению, она не стала ни выше, ни ниже. Конечно, так всегда и бывает, когда ешь пирожки, но Алиса успела привыкнуть к тому, что вокруг происходит одно только удивительное; ей показалось скучно и глупо, что жизнь опять пошла по-обычному.

   So she set to work, and very soon finished off the cake.

   Она откусила еще кусочек и вскоре съела весь пирожок.