湯姆和哈克兩人意外地發了橫財，這下轟動了聖彼得堡這個窮鄉僻壤的小村鎮。讀者讀到這裡可以鬆口氣了。錢數多不說，又全是現金，真讓人難以置信。到處的人們都在談論此事，對他表示羡慕，稱讚不已，後來有人因為過份激動，結果被弄得神魂顛倒。現在，聖彼得堡鎮上每間閙鬼的屋子都被掘地三尺，木板被一塊塊拆掉，為的是找財寶——而且這一切全是大人們的所為，其中一部分人幹得十分起勁和認真。湯姆和哈克兩人無論走到哪裡，人們都巴結他倆，有的表示羡慕，有的睜大眼睛觀看。兩個孩子記不得以前他們說話在人們心目中是否有份量，再現在大不一樣。他們無論說什麼，人們都看得很寶貴，到處重複他倆的話。就連他們的一舉一動都被認為意義重大。顯然，他倆已失去了作為普通人的資格，更有甚者，有人收集了他倆過去的資料，說以前他倆就超凡不俗。村裡的報紙還刊登了兩個小孩的小傳。
Читатель без труда поймет, что неожиданное богатство, доставшееся Тому и Геку, вызвало большой переполох в убогом городишке Санкт-Петербурге. Такая громадная сумма, да еще золотом, — это было похоже на чудо. О находке столько толковали, на нее глядели с такой жадностью и так громко восхищались ею, что многие граждане прямо-таки спятили от пережитых потрясений. В Санкт-Петербурге и окрестных городишках каждый дом с привидениями был разобран по бревнышку, доска за доской. В каждом таком доме разворотили фундамент, отыскивая зарытые клады, — и не мальчики, а взрослые мужчины, люди степенные, совсем не мечтатели. Где бы не появились Том с Геком, за ними ухаживали, ими восхищались, на них таращили глаза, как на диво. Мальчики были не в силах припомнить, чтобы когда-нибудь в прежнее время их словам придавали хоть малейшее значение, а теперь всякое их словечко подхватывалось и повторялось на все лады, как премудрость. В каждом их поступке видели что-то замечательное. Они как будто совсем потеряли способность действовать и говорить, как обыкновенные мальчики. Люди стали рыться в их прошлой жизни и обнаружили, что они обладают талантами, ставящими их выше заурядных детей. Местная газетка напечатала их биографии.
道格拉斯寡婦把哈克的錢拿出去按六分利息放債，波莉姨媽委託撒切爾法官以同樣利息把湯姆的錢也拿出去放債。現在每個孩子都有一筆數目驚人的收入。平常日子以及半數的星期日，他倆每天都有一塊大洋的收入。這筆錢相當一個牧師的全年收入——不，準確地說，牧師拿不到那些，只是上面先給他們開張空頭支票而已。那時，生活費用低，１元２角５分錢就夠一個孩子上學、膳宿的費用，連穿衣、洗澡等都包括在內。
Вдова Дуглас положила деньги Гека в банк из шести процентов годовых, а судья Тэчер, по просьбе тети Полли, поступил точно так же с деньгами Тома. Теперь у каждого мальчика был огромный доход: по доллару каждый день и даже в воскресенье полдоллара — ровно столько, сколько получал священник, вернее — сколько ему было обещано, потому что на самом деле ему никогда не удавалось собрать эту сумму со своих прихожан. В то доброе старое время стол и квартира для мальчика стоили всего лишь доллар с четвертью за целую неделю, включая сюда расходы на ученье, на одежду, на стирку и прочее.
撒切爾法官十分器重湯姆，他說湯姆絶不是個平庸的孩子，否則他不會救出他的女兒。聽到貝基悄悄地告訴他，湯姆在校曾替她受過，挨過鞭笞時，法官顯然被感動了。她請求父親原諒湯姆。湯姆撒了個大謊主要是為了替她挨鞭笞，法官情緒激動，大聲說，那個謊是高尚的，它是慷慨、寬宏大量的謊話。它完全有資格，昂首闊步，永垂青史，與華盛頓那句曾大受讚揚的關於斧頭的老實話①爭光！貝基見父親踏着地板，跺着腳說這句話時顯得十分偉大了不起，她以前從沒見過父親是這個樣子。她直接跑去找到湯姆，把這事告訴了他。
①據說華盛頓總統小時候用父親給他的小斧子曾把一棵櫻桃樹砍掉，當父親追問時，他不怕受罰，誠實地承認了自己的過錯。
Судья Тэчер проникся большим уважением к Тому. Он говорил, что обыкновенному мальчику никогда не удалось бы вывести его дочь из пещеры. Когда Бекки по секрету рассказала отцу, как Том спас ее от розги, приняв на себя ее вину, судья был заметно тронут. Когда же она стала просить, чтобы отец не судил Тома строго за ужасную ложь, благодаря которой розга досталась ему, а не ей, судья в порыве восторга объявил, что то была самоотверженная, благородная, великодушная ложь, ложь, которая достойна того, чтобы высоко поднять голову и шагать плечом к плечу с прославленной Правдой Джорджа Вашингтона — той Правдой, которую он сказал про топор[51]. Бекки тогда же подумала, что никогда еще отец не был таким величавым и важным, как в ту минуту, когда, шагая по комнате, он топнул ногой и произнес эти чудесные слова. Она сейчас же побежала к Тому и рассказала ему все.
撒切爾法官希望湯姆以後成為一名大律師或是著名的軍人。他說他打算安排湯姆進國家軍事學院，然後再到最好的法學院接受教育，這樣將來隨便當律師、做軍人或是身兼兩職都行。
Судья Тэчер утверждал, что из Тома со временем выйдет либо великий полководец, либо великий юрист. Он говорил, что похлопочет о том, чтобы мальчика приняли в Национальную военную академию; затем пусть он прослушает курс юридических наук в лучшем учебном заведении страны и таким образом подготовится к любой из этих профессий, а быть может, к обеим сразу.
哈克·費恩有了錢，又歸道格拉斯寡婦監護，這樣他踏入了社交圈子——不對，他是被拖進去，被扔進去的——於是他苦不堪言。寡婦的傭人幫他又梳又刷，把他收拾得乾乾淨淨，每晚又為他換上冷冰冰的床單。哈克想在上面找個小黑點按在心口做朋友都找不到。他吃飯得用刀叉，還要使餐巾、杯子和碟子；他又得唸書，上教堂。說話枯燥無味沒關係，但談吐要斯文，他無論走到那裡，文明都束縛着他的手腳。
Богатство, доставшееся Геку Финну, и покровительство вдовы Дуглас ввели Гека в светское общество — вернее, втянули туда, втиснули насильно, и Гек невыносимо страдал. Слуги вдовы умывали его, чистили ему платье, причесывали его гребнем и щеткой, каждую ночь укладывали его на отвратительно чистые простыни, где не было ни единого грязного пятнышка, которое он мог бы прижать к своему сердцу, как лучшего друга. Ему приходилось есть при помощи ножа и вилки; приходилось — пользоваться салфетками, тарелками, чашками; приходилось учиться по книжке; приходилось посещать церковь; приходилось разговаривать так благопристойно и чинно, что слова стали казаться ему очень невкусными; куда бы он ни повернулся, оковы и барьеры цивилизации держали его в плену. Он чувствовал себя связанным по рукам и ногам.
就這樣，他硬着頭皮忍受着，過了三個星期。突然有一天他不見了。寡婦急得要命，四處去找他，找了整整有兩天兩夜。眾人們也十分關注此事，他們到處搜索，有的還到河裡去打撈。第三天一大早，湯姆挺聰明，在破舊的屠宰場後面的幾隻舊空桶中找人，結果在一隻空桶中發現了哈克，他就在這過夜。哈克剛吃完早飯，吃的全是偷來的剩飯菜。他抽着煙斗，正舒服地躺在那裡休息。他邋遢不堪，蓬頭垢面，穿著往日快快活活時那套有趣的爛衣服。湯姆把他攆出來，告訴他已惹了麻煩，要他快回家。哈克臉上悠然自得的神情消失了，馬上呈現出一臉的愁相。他說：
Три недели он мужественно терпел эти муки, но наконец не выдержал и в один прекрасный день исчез. Миссис Дуглас в великой тревоге двое суток искала его повсюду. Его искали во всех закоулках, обшарили реку, надеясь выудить его мертвое тело. Наконец на третьи сутки рано утром Тому Сойеру пришла мудрая мысль обследовать пустые бочки за покинутой бойней, и в одной из них он нашел беглеца. Гек только что проснулся, позавтракал объедками, которые ему удалось где-то подцепить, и теперь блаженствовал с трубкой в зубах. Он был немыт, нечесан и одет в свое прежнее ветхое рубище, которое делало его таким живописным в те дни, когда он был еще свободен и счастлив. Том вытащил его из бочки, рассказал ему, сколько причинил он хлопот, и потребовал, чтобы он воротился домой. Лицо Гека сразу утратило выражение спокойного счастья и сделалось очень печальным.
“湯姆，別提那事了，我已經試過了，那沒有用，沒用，湯姆。那種生活不適合我過，我不習慣。寡婦待我好，夠處，可是我受不了那一套。她每天早晨叫我按時起床；她叫我洗臉；他們還給我使勁地梳；她不讓我在柴棚裡睡覺。湯姆，我得穿那種倒霉的衣服，緊繃綳的，有點不透氣。衣服很漂亮，弄得我站也不是，坐也不行，更不能到處打滾。我已經很長時間沒有到過別人家的地窖裡，也許有許多年了。我還得去做禮拜，弄得渾身是汗——我恨那些一文不值的佈道辭！在那裡我既不能捉蒼蠅，也不能嚼口香糖，星期日整天不能赤腳。吃飯、上床睡覺、起床等寡婦都要按鈴，總而言之，一切都井然有序，真讓人受不了。”
— Брось этот разговор! — оказал он. — Ведь я пробовал, да ничего не выходит! Не для меня это все… Не привык я. Вдова добрая, обращается со мной хорошо, но не вынести мне этих порядков! Изволь каждое утро вставать в один и тот же час; хочешь не хочешь, ступай умываться; потом тебе зверски царапают голову гребнем; она не позволяет мне спать в дровяном сарае. А эта проклятая одежа! Она меня душит, Том. Как будто и воздух сквозь нее не проходит, и такая она — черт бы ее побрал! — франтовская: ни сесть, ни лечь, ни на земле поваляться. А с погребов я не скатывался вот уже целую вечность. Потом иди в церковь, сиди там и хлопай ушами — ненавижу нудные проповеди! — даже мух нельзя в церкви ловить, даже табаку нельзя пожевать. И все воскресенье носи башмаки, а снимать их не смей. Вдова и ест по звонку, и ложится в постель по звонку, и встает по звонку… И такие ужасные порядки во всем — никакому человеку не вытерпеть.
“不過，哈克，大家都是這樣的。”
— Да ведь все так живут, Гек.
“湯姆，你說得沒錯，不過我不是大家，我受不了，捆得那樣緊真讓人受不了。還有，不費勁就能搞到吃的東西，我不喜歡這種吃法，就是要釣魚也得先徵求寡婦的同意，去游個泳也得先問問她，真他媽的，幹什麼事都要先問她才行。說話也得斯文，真不習慣——我只好跑到閣樓頂上胡亂放它一通，這樣嘴裡才有滋味，否則真不如死了算，湯姆。寡婦不讓我抽菸，不讓我在人前大聲講話，或大喊大叫，還不許我伸懶腰，抓癢癢——”（接着他顯得十分煩躁和委屈的樣子。） “還有呢，她整天祈禱個沒完！我從來也沒見過她這樣的女人。 我得溜走，湯姆——不溜不行呀，況且，學校快要開學了，不跑就得上學，那怎麼能受得了呢。湯姆？喂，湯姆，發了橫財並不像人們說得那樣是個非常愉快的事情。發財簡直就是發愁，受罪，最後弄得你真希望不如一死了之。這兒的衣服我穿合適，在桶裡睡覺也不錯，我再不打算離開這兒。湯姆，要不是那些錢，我根本不會有這麼多的麻煩事情，現在，你把我那份錢也拿去，偶爾給我毛把錢用就行了，不要常給，因為我覺得容易得到的東西並沒有什麼大價值。請你到寡婦那兒為我告辭吧。”
— Ах, Том, какое мне до этого дело! Я — не все, мне это невтерпеж. Связан по рукам и ногам — прямо смерть. А еда там дается мне слишком легко — даже нет интереса набивать ею брюхо. А захочется рыбку поудить — проси позволения; поплавать — проси позволения. Кажется, скоро и дохнуть без спросу нельзя будет. Потом, изволь выражаться так вежливо, что и говорить пропадает охота. Я и так уже убегаю каждый день на чердак — выругаться хорошенько, чтобы отвести душу, — не то я бы помер, ей-богу! Вдова не позволяет курить, не позволяет кричать, нельзя ни зевать, ни потягиваться, и почесываться не смей… — Тут он выкрикнул с особой обидой и болью: — И все время она молится, Том! Молится — чтоб ей пусто было! — с утра до вечера. Никогда не видал такой женщины!.. Я не мог не удрать от нее… да, я иначе не мог. К тому же скоро откроется школа, мне пришлось бы ходить и туда, а этого я прямо не выдержу! Оказывается, Том, быть богатым вовсе не такое веселое дело. Богатство — тоска и забота, тоска и забота… Только и думаешь, как бы скорей околеть. А вот эта рвань — она по мне, и эта бочка — по мне, и я с ними век не расстанусь. Том, ни за что не стряслась бы надо мною такая беда, если б не эти проклятые деньги! И возьми ты мою долю себе и пользуйся ею как хочешь, а мне выдавай центов по десять — и то не часто, потому что я терпеть не могу даровщинки. Только то и приятно, что трудно достать. И поди попроси хорошенько вдову, чтоб она оставила меня в покое.
“噢，哈克，你知道，我不能這樣做，這不太好。你如果稍微多試幾天，就會喜歡那種生活的。”
— Гек, ты же знаешь, что денег твоих я не возьму… Это было бы нечестно… И к тому же, если ты еще немного потерпишь, вот увидишь сам — тебе эта жизнь понравится.
“喜歡那種生活——就像喜歡很長時間坐在熱爐子上一樣。我不幹，湯姆，我不要當富人，也不想住在那悶熱倒霉的房子裡。我喜歡森林、河流、那些大桶，我決不離開這些東西。真是倒霉，剛弄了幾條槍，找到了山洞，準備去當強盜，卻偏偏碰上了這種事情，真讓人掃興。”
— Понравится? Понравится мне сидеть на раскаленной плите, если я посижу на ней подольше?.. Нет, Том, не хочу быть богатым, не желаю жить в гнусных и душных домах! Я люблю этот лес, эту реку, эти бочки — от них я никуда не уйду. Ведь черт бы его побрал! — как раз теперь, когда у нас есть пещера, и ружья, и все, что надо для того, чтоб разбойничать, нужно же было подвернуться этим дурацким деньгам и все испортить!
湯姆瞅到了機會——
Том поспешил воспользоваться удобным случаем:
“喂，哈克，富了也能當強盜啊。”
— Послушай-ка, Гек, никакое богатство не помешает мне уйти в разбойники.
“真的嗎？你說話當真，湯姆？”
— Да что ты говоришь! Ей-богу, правда?
“當然當真，就像我人坐在這兒一樣，千真萬確。不過，我們不接受不體面的人入伙，哈克。”
— Такая же правда, как то, что я сижу здесь. Но тебя нельзя будет принять в шайку, Гек, если ты останешься таким оборванцем.
哈克的高興勁被一下子打消了。
Радость Гека мгновенно угасла.
“不讓我入伙，湯姆？你不是讓我當過海盜嗎？”
— Нельзя будет принять меня в шайку разбойников? Принял же ты меня в шайку пиратов!
“是讓你當過，不過這跟入伙沒什麼關係，總的說來，強盜比海盜格調要高。在許多國家，強盜算是上流人當中的上流人，都是些公爵之類的人。”
— Да, но то совсем другое дело. Разбойники — не чета пиратам. Почти во всех странах разбойники принадлежат к самому высшему обществу — все больше графы да герцоги.
“湯姆，你一直對我很好，不是嗎？你不會不讓我入伍，對吧，湯姆？不會不讓我入伍吧，湯姆，是不是？”
— Но послушай, Том! Ты всегда был мне другом: ты примешь меня в шайку, ведь правда, Том? Примешь? Правда?
“哈克，我不願不讓你入伍，也不想那麼幹，不過要是讓你進來，別人會怎麼說呢？他們會不屑一顧地說：瞧湯姆·索亞那幫烏合之眾，全是些低賤的人。這是指你的，哈克。你不會喜歡他們這麼說你，我也不喜歡。”
— Гек, я — то, конечно, принял бы, но что скажут люди? Они скажут: “Шайка Тома Сойера! Брр! Шайка, подумаешь! Какие-то оборванцы!” Оборванец — это они будут говорить про тебя. Тебе небось это будет не очень приятно — и мне, конечно, тоже.
哈克沉默了一會，思想上在作激烈的鬥爭。最後他開了腔：
Гек с минуту молчал: в душе у него происходила борьба.
“得，我再回到寡婦家裡應付上一個月，看能不能適應那種生活，不過湯姆，你會讓我入伍，對吧？”
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я снова вернусь к вдове Дуглас и постараюсь прожить у нее… ну, хоть месяц. Авось и привыкну. Только ты уж возьми меня в шайку, Том!
“好吧，哈克，一言為定！走，老夥計，我去跟寡婦講，讓她對你要求鬆一些。”
— Ладно, Гек, по рукам! Пойдем, старина, и я упрошу вдову, чтобы она не слишком прижимала тебя.
“你答應了，湯姆？你答應了，這太好了。在些難事上，她要是能寬容一些，我就可以背地裡抽菸、詛咒。要麼挺過去，要麼完蛋拉倒。你打算什麼時候結夥當強盜？”
— Правда упросишь, Том? Правда?.. Вот хорошо! Если она не будет притеснять меня в главном, я буду курить потихоньку и ругаться тоже потихоньку и как-нибудь перетерплю… Когда же ты соберешь свою шайку и начнешь заниматься разбоем?
“噢，這就干。把孩子們集中起來，也許今晚就舉行入伙儀式。”
— Скоро. Мы, может быть, сегодня же вечером соберемся все вместе и устроим посвящение.
“舉行什麼？”
— Устроим что?
“舉行入伙儀式。”
— Посвящение.
“什麼叫入伙儀式？”
— Это еще что за штука?
“就是發誓互相幫忙，永不泄密。就是被剁成肉醬也不能泄密。如果有人傷害了你，就把他和他全家統統幹掉，一個不留。”
— Это значит, что мы все поклянемся стоять друг за дружку и никогда не выдавать секретов шайки, даже если нас будут резать на куски; что мы убьем всякого, кто обидит кого-нибудь из нашей шайки, и не только его, но и всех его родичей.
“這真好玩，真有意思，湯姆。”
— Вот это здорово, Том!
“對，我想是好玩。發誓儀式得在半夜舉行，要選在最偏僻、最恐怖的地方干。閙鬼的房子最好，可現在全被拆了。”
— Еще бы не здорово! А клятву нужно приносить непременно в полночь, в самом глухом, в самом страшном месте, какое только можно отыскать. Лучше всего в доме, где водится нечистая сила. Впрочем, нынче все такие дома разворочены…
“半夜時分干還是不錯的，湯姆。”
— Это не беда, лишь бы в полночь.
“對。還要對棺材發誓，咬破指頭簽名吶。”
— Да. А клятву мы будем приносить на гробу и расписываться кровью.
“這才真有點像樣呢！這比當海盜要強一萬倍。湯姆，我到死都跟着寡婦在一起了。我要是始終能成為一名響噹當的強盜，人人都會談到我，那麼，我想，她會為自己把我從困境中解救出來而自豪。”
— Вот это дело! В миллион раз шикарнее, чем быть пиратам. Уж так и быть, Том, я буду жить у вдовы, хоть бы мне пришлось околеть! А если сделаюсь знаменитым разбойником и все заговорят обо мне, она сама будет гордиться и чваниться, что в — свое время пригрела меня.
故事至此結束。因為這確實是個兒童的故事，所以寫到這裡必須擱筆，再寫下去就得涉及到成人時期。寫成人的故事，作者很清楚寫到結婚成家就算了事，但是寫青少年則得見好就收。
Наша летопись окончена. Так как в ней изложена биография мальчика, она должна остановиться именно здесь; если бы она двинулась дальше, она превратилась бы в биографию мужчины. Когда пишешь роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться, — на свадьбе; но когда пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку там, где тебе удобнее.
本書中的人物有許多仍然健在，過着富裕快樂的生活。有朝一日再來續寫這個故事，看看原來書中的小孩子們長大後做什麼，這也許是件值得做的事情。正因為如此，明智的做法就是現在不要越俎代庖。
Большинство героев этой книги здравствуют и посейчас; они преуспевают и счастливы. Может быть, когда-нибудь после я сочту небесполезным снова заняться историей изображенных в этой книге детей и погляжу, какие вышли из них мужчины и женщины; поэтому я поступил бы весьма неразумно, если бы сообщил вам теперь об их нынешней жизни.